Михаил ГЛУШКО

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ПАНКРАТОВА

    Лена в нарядном платье сидела в сквере на скамейке. Ветки дуба над ее головой слегка покачивались, и солнечные блики весело рассеивали на лице Лены скользящие узоры теней.
    - Привет, - сказал ей Жора, подойдя и садясь рядом на скамейку.
     - Давно здесь? - солнечный зайчик ослепил его, и Жора чихнул.
    - Минут пять, - рассмеялась Лена. - Будь здоров.
    - Спасибо, буду.
    - Просто удивительно, как сегодня тепло. Я даже не надела плащ.
    - Продолжай в том же духе, и скоро купаться начнем.
    - Купаться, - передразнила она его. - Еще абрикосы не отцвели.
    - Это быстро. Ты и ахнуть не успеешь, а июнь свалится на голову.
    - Да-а, - вздохнула Лена. - Еще буквально вчера Панкратов устраивался к нам на факультет, а уже полгода пролетело.
     Жора хмыкнул.
    - Помнишь, - сказала она, - какой он весь иностранный из себя был. Такой вежливый, французистый. Я тогда подумала - парижанин и все.
    - Ты что? - сказал Жора. - От него на гектар русским духом несло. Даже если бы он всю жизь в Алжире проработал, то и тогда его курносая рожа...
    - Гуровы, - прервала его Лена.
    Напротив на улице остановились "Жигули". Из них вышел Гуров в черном костюме и белой рубашке. У шеи алел галстук-бабочка. Широким шагом Гуров направился в сквер.
    - Ну как? - спросил он, приближаясь.
    - Просто Бельмондо Таврический, - сказал Жора.
    Гуров поморщился.
    - Я не о том. Вы готовы?
    - Даже очень.
    - Тогда поехали?
    - А виновник?
    - Виновник в магазин отправился.
    - Еще Валеры нет с Наташей, - сказала Лена.
    - Они уже с Виктoром.
    Жора удивился:
    - Чего же мы ждем?

    - Бонжур, мадам Татьяна, - приветствовал Жора жену Гурова, которая улыбалась им из машины навстречу. - Са ва бьён?
    - Бьён, бьён, - ответила жена Гурова. - Как вы, мсье и ваша дама?
    - Лучше некуда, мадам, - распахнув дверцу "Жигулей", Жора пропустил Лену вперед на заднее сидение. - Ба, какие у вас розы, мадам! - воскликнул он, увидя букет цветов на коленях у Татьяны.
    - Это Панкратову, мсье, - кокетливо сказала та. - Моя очередь еще не пришла.
    - Ты лучше подарок покажи, - пробурчал Гуров, поудобнее устраиваясь за рулем и пристегиваясь ремнем безопасности.
    Татьяна раскрыла свою сумочку и вынула оттуда серебрянную ложку, перевязанную розовой ленточкой в виде бантика.
    - Прелесть, - Лена взяла у нее ложку рассмотреть получше. - Думаю, ему понравится.
    - Мы вчера с ног сбились, ничего не могли найти. А потом решили, у него все есть - пусть процветает с ложкой во рту.
    - Денег хватило? - спросил Жора.
    - Копеек по двадцать надо еще скинуться, - Гуров завел мотор.
    - Все хватило, - возразила Татьяна. - Ты, давай, трогайся, а то опоздаем.
    - Не опоздаем, - сказал Гуров и включил скорость.

    За городом свернули с главной трассы и через час езды в горах остановились перед провисшей над шоссе цепью, которая начиналась из круглого отверстия над фундаментом сторожевого домика и заканчивалась на противоположной стороне дороги, завязаннаяузлом на столбе. За цепью среди деревьев виднелись белые дома поселка.
    - Ох,.. - сказал Гуров. - Вы паспорта взяли?
    - Нет, - ответили они.
    - И я забыл. По правам могут не пустить.
    Из сторожевого домика вышел усатый мужчина.
    - Уважаемый, - обратился к нему Гуров. - Не будете ли вы так любезны пропустить нас всех в Обсерваторию по одному водительскому удостоверению?
    Татьяна и Лена очаровательно улыбались.
    - Не положено, - охранник равнодушно скользнул взглядом по женщинам.
    Аппеляция к фамилии Виктора Панкратова, жителя Обсерватории, также не возымела должного действия.
    - Не положено, - повторил он суровым тоном.
    Тогда Жора вылез из машины, сплюнул на бордюр и закричал во всю мочь:
    - Пан-кра-тов!..
    Лена и Татьяна дружно подхватили его вопль, и получился слаженный хор.
    Охранник хмыкнул в усы, покачал головой, а затем, вероятно, собираясь сказать что-то, открыл рот, но тут на шоссе из-за поворота показалась серая "Волга". С выключенным двигателем, шурша шинами по асфальту, она плавно подкатила к "Жигулям" Гурова и замерла. Из нее возник Виктор Панкратов и с обаятельнейшей улыбкой на курносом лице произнес:
    - Николай Павлович, дорогой, они ко мне, - и указав себе пальцем за спину, добавил: - и те тоже.
    Из "Волги" на них благосклонно взирали Валера и Наташа, молодые, красивые, с волосами до плеч.
    Цепь с грохотом упала на шоссе.
    "Жигули", правда, пришлось оставить на площадке за сторожевым домиком, - "начальство" в последнее время было весьма недовольно присутствием на территории "чужого транспорта".
    Они шли по аллее среди сосен вслед медленно катившим на "Волге" Виктoром.
    Гуров ворчал.
    - Безобразие. Форменное безобразие...
    Татьяна успокаивала его.
    - Ничего с ней не случится.
    - Как же, - недовольно говорил Гуров. - А солнце? Машина перегреется. Для краски плохо, для резины. Ишь, начальство не позволяет...
    Наташа и Валера делали им рожи и длинные носы в заднее стекло "Волги".
    Лена толкала Жору, который корчил рожи в ответ Наташе и Валере, и восхищенно восклицала:
    - Нет, ты посмотри! Посмотри, какие шишечки! Я хочу шишечек! Сорви мне, пожалуйста!
    - И на земле хватает, - между делом отвечал Жора.
    - Вредина! На земле другие! Ну пожалуйста...
    Он втянул голову в плечи, высунул язык, закатил глаза под переносицу и, отставив зад, захромал.
    Наташа и Валера с перепугу скатились вниз, выставив в окно поднятые вверх руки.
    - То-то, - удовлетворенно произнес Жора, принимая нормальное положение тела.
    - Ну и дети, - поморщился Гуров.
    Лена топнула ногой.
    - Жора, шишек!
    - Угу, - сказал он ей и с улыбкой погрозил кулаком паре в машине.
    - БОЖЕ, КАКИЕ РОЗЫ! - встретила их на пороге квартиры Эмилия, жена Виктoра. - КАКИЕ РОЗЫ! А ЛОЖКА - ЧУДО, ЧУДО!
    - А мы? - Жора поправил Гурову под воротником рубашки алую бабочку.
    - ВЫ ЕЩЕ ЧУДЕСНЕЕ, - рассмеялась Эмилия. - Наконец-то Георгий и ВЫ, ЛЕНА, ПОСЕТИЛИ НАС!
    - У вас райский уголок, - сказала Лена. - Такие сосны!
    - НУ ПРОХОДИТЕ, ПРО-ХО-ДИ-ТЕ ЖЕ, - призвала всех Эмилия из прихожей в комнату.
    И они ступили на толстые ковры в красных узорах. На стенах висели картины, писанные маслом, акварелью. Книжные полки, сервант с хрусталем. У окна кривоногий рояль с откинутой крышкой...
    Панкратов выкатил из угла мини-бар на колесиках и предложил выпить за встречу и за свой день рождения.
    - Оригинальный тост, - сказал Гуров, поднимая стакан с минеральной водой.
    - Бедненький, - погладила его по голове Татьяна. - Терпи. Ты у нас сегодня шофер.
    Панкратов сделал широкий жест в сторону бара.
    - Не стесняйтесь, - и, обаятельно улыбнувшись, ушел.
    Эмилия вынесла из соседней комнаты французские журналы мод. Листая их, женщины оживленно обсуждали, что носят в Париже и когда это будут носить у нас.
    - ВЕЛИКОЛЕПНО! - приговаривала Эмилия время от времени. - ВЕЛИКОЛЕПНО! ВЫ ТОЛЬКО ПОСМОТРИТЕ, - обратилась она к мужчинам, - КАК ЭТО ВЕЛИКОЛЕПНО!
    Мужчины отошли от бара и помотрели.
    - М-да, - сказал Гуров.
    - Нарядец, - задумчиво протянул Жора.
    - Фемина лучше, - заявил Валера.
    - Я тебе дам, лучше, - щелкнула Валеру по лбу Наташа.
    Все рассмеялись.
    Вернулся Панкратов. С ним был парень лет тридцати, очень худой.
    - Петя, - представил парня Панкратов. - Наш научный сотрудник, гордость поселка. Оторвался лишь на полчаса, дабы уважить вас и показать обсерваторию. А затем снова окунется в поиск ответов на великие загадки вселенной.
    - Спа-си-бо, Пе-тя! - проскандировал Жора.
    Вокруг зааплодировали.
    Петя снисходительно улыбнулся.

    Поселок почти весь умещался на покатой вершине горы. Двухэтажные дома выглядывали из-за цветущих деревьев и кустарников. От дома к дому тянулись аллеи. Среди сосен вились тропинки. Спускаясь по алее или тропинке, можно было видеть буро-зеленые вершины соседних гор.
    От трехэтажного, казенного уже своим таинственно-безлюдным видом, здания, куда Петя зашел за разрешением на познавательную прогулку, они направились в сторону телескопов.
    Белые циллиндрические конструкции, чужеродно возвышающиеся над лесом, произвели на Жору странное впечатление: от них веяло чем-то внеземным.
    - Фаллос, - хихикнул Гуров, указывая ему на купол ближнего телескопа.
    - В природе все разумно и целесообразно, - невозмутимо прореагировал Жора. - Даже творения рук человеческих.
    Гуров покосился на него и отошел к жене. Повторил ей свое сравнение. Татьяна завертела головой.
    - Сколько их тут!
    Впереди шли, держась за руки, Валера и Наташа. Громко говорили о чистоте здешнего воздуха, о весеннем цветении, о том, что хорошо бы когда-нибудь обосноваться в таком же поселке среди леса и жить припеваючи в квартире со всеми удобствами.
    - Меня к себе возьмете? - спросила идущая рядом Лена.
    - Жамэ д'ля ви, - отвергли дружно они ее. - Никогда в жизни.
    - Почему? - огорчилась она.
    - Потому что ты лишняя, - ускорив шаг, догнал их Жора.
    - И для тебя я лишняя?
    - Что ты, радость моя.
    - Возьми меня тогда за руку, - сказала Лена.

    Худой Петя открыл дверь в белое циллиндрическое тело. Повел за собою темным узким коридором к металлической лестнице, спиралью уходящей вверх.
    - Будьте осторожны, - предупредил он. - Можно измазаться, и, того паче, упасть.
    Наверху он нажал на что-то в стене, и створки купола, закрывавшие небо, раздвинулись со скрежетом на две половины.
    В хлынувшем свете все немного ослепли, а затем увидели перед собой массивный корпус телескопа с множеством разных устройств и приспособлений.
    Петино лицо приняло скучное выражение. Он заложил руки за спину.
    - В настоящее время звезды в телескоп посредством глаза не наблюдают...
    - Ну да? - удивились экскурсанты.
    - В основним, - продолжал Петя, не обращая внимания на их реакцию, - имеет место фотографический метод наблюдения. В фокусе телескопа помещается кассета с фотопластинкой или пленкой...
    И так далее про звезды, галактики, черные дыры...

    По окончании лекции Лена спросила:
    - Скажите, пожалуйста, Петя, а что произойдет с человечеством на закате солнечной жизни?
    - Я полагаю, что данная проблема нас не касается, - спокойно сказал худой Петя. - Решать ее - задача будущих поколений. Нам не следует ломать за них голову и мучаться их трудностями.
    - Но ведь это эгоизм, - растерялась Лена.
    Научный сотрудник пожал плечами.
    - Еслибы каждый занимался своим делом и не мешал другим делать то же самое, то человечество развивалось бы по пути прогресса намного быстрее, чем сейчас.
    - Верно, - поддержал его Гуров. - У нас полно собственных проблем, а все суюмся в чужие.
    - Валера с Наташей квартиры не имеют, а ты, Лена, о том, что будет через миллиарды лет, - мягким голосом упрекнула ее Татьяна.
    - Мы не жалуемся, - воспротивились этому примеру похожие друг на друга румянностью щек Валера и Наташа.
    - Как же, - с иронией произнес Гуров. - Одну зарплату домохозяйке, а на другую живете сами.
    - Нам хватает, - упрямо отстаивали они свое право на такой образ жизни.
    - Денег никогда не хватает, - возразил им научный сотрудник Петя. - Это аксиома.
    - Долой деньги! - возмутился Жора. - Да здравствует солнце, да здравствует радость! - и он обнял Лену за плечи.
    - Все равно это эгоизм, - сердито высвободилась она из его объятий.

    За праздничным столом у Панкратовых все возбужденно обменивались с хозяевами полученными впечатлениями.
    - Толковый, очень толковый ваш Петя, хотя и немного странный.
    - Ничего не странный, - ученый!
    - А почему он не остался с нами?
    - Говорит - неотложные дела.
    - Никогда не думала, что Солнце уже в возрасте.
    - Половина жизни еще не возраст. Самый расцвет.
    - Все-таки. Как представишь его багровым и холодным - не по себе становится.
    - Се ля ви. Земля - планета покойников.
    - Эй-эй, не пора ли вспомнить, зачем мы здесь собрались!
    - Сто лет Виктору!
    - Виктор, с днем рождения тебя!
    - С днем рождения, Виктор!
    - Спасибо, спасибо, друзья мои...
    - ... какая вкусная нотатения...
    - и мне кусочек...
    - ... пески в Алжире буквально СВОДИЛИ С УМА!
    - За границу нужно ездить туристом, а не работать.
    - А как же ковры, хрусталь?..
    - Я требую поднять бокалы за новорожденного!..
    - ... мы НИКОГДА не поедем в Кара-Кумы.
    - ... никогда...
    - ... на Земле не хватает пресной воды...
    - Ее всю Гуров выпил...
    - ... айсберги спасут...
    - ДУБЛЕНКА - ЧУДО!..
    - ... эпоха массового потребления...
    - ... экзистенциализм - страх бытия...
    - Горчицы, пожалуйста..
    - ... человечество из любого положения найдет выход...
    - Ик, - вдруг сказал Жора в общем гаме голосов.
    - Ты что?! - Лена постучала его по спине. - Задержи дыхание.
    - Ик, - повторил он и ухмыльнулся.
    - Ты нарочно?
    - Да, радость моя, - чмокнул он ее в нос.
    - Го-рько! - закричали вразнобой вокруг.
    Панкратов, размахивая серебрянной ложкой, попытался дирижировать. Задел вазу с цветами, она опрокинулась, и он выскочил из-за стола, отряхиваясь от воды. Алые розы рассыпались на ковер. Он наступил на них, беспечно взмахнул рукой и бросился обнимать веселящихся гостей, целовать их.
    Эмилия быстро подсела к роялю и стала непрерывно наигрывать туш.
    - Ах, зачем я на свет появился, ах, зачем меня мать родила? - завопил под общий хохот Жора.

    Они возвращались поздно вечером, оставив Наташу и Валеру ночевать у Панкратовых.
    То и дело, заливая светом салон "Жигулей" проносились встречные машины.
    Гуров неподвижно сидел за рулем, напоминая Жоре истукана. Татьяна всматривалась в дорогу, подавшись грудью вперед, и ее фигура рядом с мужем будто окаменела.
    Мерно шумел мотор машины.
    Лена коснулась в темноте пальцем Жориной щеки.
    - Что? - вздрогнул он.
    - Солнышко жалко, - сказала она тихонько.
    - А птичку? - машинально спросил он.
    - Глупыш, - провела она пальцем по его губам. - Ты только посмотри на лица людей, которых встречаешь каждый день, и ты увидишь, как они красивы. И все эти люди, все люди, живущие на Земле, умрут. Твои современники, и я, и Гуровы, и Валера с Наташей, и Виктор с Эмилией... Ты чувствуешь мое тепло? Его не будет. И тебя не будет...
    Салон ярко осветило. Жора закрыл глаза и тут же услышал, как мимо промчалась машина.
    - Шш-шух! - сказала она ему.