БЕСЕДЫ О ЛИТЕРАТУРЕ И ТВОРЧЕСТВЕ ВОСЕМЬ ВОРОСОВ И ОТВЕТОВ Беседу с Григорием Пятковым ведет Владимир Бушняк
В.Бушняк	Г. Пятков

В.Б. – Григорий Игнатьевич, как началась Ваша творческая жизнь, с какого года? Помните ли Вы свою первую творческую публикацию?

Г.П. – Трудно сказать о начале творческой жизни. Мне c детства просто нравилось "говорить складно". В этом я пошел в деда Никифора Ивановича, который, особенно в застолье с друзьями, выдавал такие экспромты, что все покатывались со смеха и тут же разносили по слободе. Процитировать я не могу, т.к. почти все они были, как говорили в то время, нецензурными.
    Бабушка Акулина Иосифовна перед сном награждала меня сказками, которые были у нее всегда новыми. А когда я понял, что она сочиняет их тут же, во время рассказа, и сам стал сочинять сказки-выдумки, так же во время их рассказа.
    А когда учился во втором классе, учительница прочитала нам рассказ о бесприютном мальчике с собакой, которые умерли вместе от голода. Это так тронуло меня, что, придя домой из школы, я, под впечатлением услышанного, написал рассказ "Вилли и Бурьян" - тоже о бесприютном мальчике и собаке.
    Семиклассником послал свой стишок в газету "Колхозные ребята" на конкурс, посвященный боям на озере Хасан и получил грамоту.
    Более серьезное отношение к творчеству появилось во время войны. В 1943 году газета Южно-Уральского военного округа "Сталинец" опубликовала мои стихи, конечно, о войне и нашей победе. Печатался в газетах-дивизионках. В 1947 году мои стихи появились в книге "Поэты Крыма".

В.Б. – Какой вы представляли свою литературную судьбу? Все ли в ней сложилось так, как Вы хотели?

Г.П. – О своей литературной судьбе я как-то мало думал. После окончания Высших литературных курсов в 1961 году меня оставляли в Москве, предлагали выгодные должности. Также отказался от руководства Крымским отделением СП Украины, хотя обком партии уже дал "добро". У меня с детства бродяжья натура. Я объездил весь Союз - от Закарпатья до Камчатки, от острова Диксон до Ашхабада, а так же побывал в странах Причерноморья и Средиземноморья, во многих странах Ближнего Востока. Конечно, этой оторванностью от родной литературной среды, я многое терял, но и многое приобрел - так, например, книги "Антициклон", "Письма с дороги", "Арабский дневник" и др.

В.Б. – Кто был Вашим кумиром в литературе, а если его не было, то творчество какого писателя Вам ближе всего по духу?

Г.П. – С детства любил стихи Лермонтова. Потом, вихрем в мою душу ворвался Сергей Есенин. Люблю стихи и прозу Ивана Бунина. И даже очень - прозу Михаила Булгакова. Его роман "Мастер и Маргарита" читаю - перечитываю, а насытиться не могу. Из современников близки мне лично и творчески С. Шипачев, В. Луговской, С. Смирнов, Н. Рубцов, Ю. Кузнецов, В. Астафьев, Ю. Друнина и др.

В.Б. - За последние годы многое изменилось в нашей жизни, нет страны, в которой мы жили. Сейчас мы живем в другом государстве. Это каким-то образом повлияло на Ваше творчество? Как Вы себя ощущаете в новой реальности?

Г.П. – Развал Советского Союза не прошел для меня бесследно. В издательстве "Днiпро" готовилась к изданию моя очередная книга - однотомник избранной прозы. Но вдруг "из-за отсутствия бумаги", издание было отложено. Или замыслы, в которые было вложено много труда, пришлось отодвинуть в сторону, т.к. шло в разрез с сегодняшним днем и сегодняшними понятиями. Это почти написанный роман о легендарном Мокроусове, о декабристах во время ссылки в моем родном сибирском городке Ялуторовске и "любовная повесть" на фоне стран Ближнего Востока. Кусочки из этих работ появлялись в периодике Крыма и России.
    Сложнее стало, как зарубежнику, появляться в российской прессе, тем более, что состояние здоровья бывшего "бродяги" ограничивает в подвижности. И все же изредка появляюсь в журналах игазетах России. Значительной была публикация в "толстом" журнале "День и ночь" моей новой повести "Тоска по несбывшемуся".
    Хотя моя жизненная дорога, в основном, пройдена и была она, во всех отношениях, далеко не легкой, но все равно мысли и творческие стремления не дают покоя, подсказывая новые замыслы.

В.Б. – Как вы относитесь к тем писателям, произведения которых пережили свое время и перешли в формат "вечных"? Должен ли писатель думать о вечных вопросах и ставить их перед собой?

Г.П. – Много ли поэтов и писателей, которые творили с расчетом на вечность и чтобы их мечты сбылись? Единицы. По-моему, на одном из совещаний хорошо сказал об этом Е.Евтушенко: "Стихи, написанные на вечность, быстро умирают, а "Слово о полку Игореве" не было ориентировано на вечность, оно было выстраданной болью, и поэтому живо до сих пор…"

В.Б. – Крым в литературном смысле - остров или полуостров? А может быть, что-то иное?

Г.П. – Многие годы в творческом отношении Крым был ярким островком на Российской планете. Многие русские, украинские и белорусские писатели, поэты, художники и композиторы жили здесь постоянно. А еще больше - вынужденно, по состоянию здоровья. Помнится, лет тридцать тому назад, начинающий писатель преклонного возраста, выступая в санатории перед отдыхающими, и превознося Ялту, как всемирный курорт и центр культуры, изрек: "Об этомговорят многочисленнее могилы знаменитых людей на ялтинском кладбище..." Может, смешно и как бы не уместно, но в то же время правда..
    Не буду перечислять имена корифеев от литературы, таких как Грин, Сельвинский, Павленко, Тренев и другие. В советское время, когда действовали дома творчества писателей в Ялте и Коктебеле, даже трудно представить, сколько было создано в Крыму новых творений писателями, поэтами и драматургами...

В.Б. – И традиционный вопрос - что у Вас сегодня находится в работе и насколько это для Вас важно?

Г.П. – Живу надеждой, что моя повесть "Тоска по несбывшемуся" появится перед крымским читателем отдельной книгой.
    В замыслах повесть о том, как порядочный культурный человек при создавшейся в стране и лично у него в семье ситуациях становятся бомжом. Пишу рассказы, а так же воспоминания об известных поэтах и писателях, с которыми в свое время сводила меня творческая дорога.