МАЛОИЗВЕСТНЫЕ ФАКТЫ БИОГРАФИИ

ОДИН ГОД ИЗ ЖИЗНИ АДМИРАЛА КОЛЧАКА

      История гражданской войны в России еще не написана. Специалистам исследователям предстоит еще огромная работа, чтобы восстановить связь времен. Особый интерес для историков представляют люди, которые стали основными действующими лицами той российской трагедии, неважно, на чьей стороне они сражались.
      Одним из таких людей стал Александр Васильевич Колчак. Долгие годы восприятие этой исторической личности было односторонним. Для большинства он был лидер белого движения, "Верховный правитель России". Однако, деятельность А.В. Колчака как мореплавателя, флотоводца, реформатора флота столь значительна, что многочисленные публикации последнего десятилетия не исчерпали эту тему. Интересен и мало исследован период пребывания его в должности командующего ЧФ. Этот очень короткий временной отрывок, но он был насыщен огромным количеством значительных событий в истории Черноморского флота.
      Жизнь и деятельность вице-адмирала Колчака - командующего ЧФ условно можно разделить на два периода: первый - с марта 1916 г. до событий февральской революции 1917 г. в России, второй - с марта по июнь 1917 г. Оба периода значительно отличаются как по насыщенности событиями, так и по содержанию деятельности адмирала. Можно сказать, что первый период - это выполнение служебных обязанностей в ходе Первой мировой войны на Черном море. Второй период - это больше политическая деятельность, основной целью которой было сохранить боеспособность флота в тех условиях.
      А.В. Колчак назначается командующим ЧФ приказом от 23 июня 1916 г. Тем же приказом он за отличие был произведен в вице-адмиралы. Новому командующему флотом предстояло отбыть в Севастополь, но перед этим он должен был прибыть в Ставку. В Могилеве состоялось его встреча с Николаем II и начальником штаба Верховного главнокомандующего генералом
М.В. Алексеевым. Во время этих встреч Колчаку были определены основные задачи флота - блокада Босфора, разработка и осуществление Босфорской десантной операции (морской и сухопутный варианты).
       Прибыв в Севастополь, Колчак 6 июля принял ЧФ от вице-адмирала Эбергарда А.А. Через 3 дня было получено радио о выходе германо-турецкого легкого крейсера "Бреслау" в море. Флаг командующего флотом был поднят на лучшем русском корабле линкоре "Императрица Мария". Адмирал вышел в море. Встретив "Бреслау", шедшего на Новороссийск, заставил его повернуть, а затем преследовал и подверг обстрелу. Потопить вражеский корабль не удалось из-за применения противником дымовой завесы, но после этого "Бреслау" ни разу не выходил в Черное море в период командования Колчаком ЧФ. В первой половине 1916 г. главнойзадачей флота была блокада Угольного района и пресечение коммуникаций противника в Восточной Анатолии. Директива Ставки от 4 июля определила иные приоритеты. Появились у флота дополнительные задачи и после вступления в августе 1916 г. в войну Румынии, т.к. вступая в войну румынское правительство обусловило себе помощь ЧФ России. Т.о. в соответствии с задачами деятельность флота во второй половине 1916 г. развивалась по следующим направлениям: блокада Босфора, содействие войскам в Румынии, обеспечение перевозок воинских и хозяйственных грузов. Кроме того, оставались и некоторые прежние задачи, в частности, подготовка к Босфорской операции. В октябре 1916 г. последовало непредвиденное наступление противника, что привело к захвату Констанцы. В результате поспешной эвакуации врагу достались большие запасы нефти и нефтепродуктов. Поэтому командование Черноморским флотом приняло решение уничтожить нефтебаки в Констанце артобстрелом с моря. Для этого было предпринято две корабельных операции, во время второй(4 ноября) отличился крейсер "Память Меркурия".
      Прибыв на ЧФ, Колчак немедленно приступил к активным минным постановкам у Босфора. Во 2 -й половине 1916 г. там было выставлено 2187 мин (у адмирала был огромный опыт минных постановок на Балтике). В этом были задействованы различные силы флота. Так миноносцами выставлено 1907 мин, тральщиками - 220, подводным заградителем - 60. Использовались при постановках в основном новейшие мины образца 1912 г., в меньшей степени мины образца 1908 г. Важнейшим результатом заграждения Босфора минами было прекращение выходов германских крейсеров в Черное море и пресечение деятельности на этом театре в компании 1916 г. германских подводных лодок. Вражеский флот оказался в тяжелом положении. Немецкий военный историк Г. Лорей отмечал, что "вследствие неприятельской заградительной деятельности большие кораблибыли вынуждены к бездействию. Недостаток угля обусловил крайнее сокращение движения остальных соединений флота, улучшения такого положения нечего было ожидать, т.к. за 1916 г. тоннаж значительно сократился. Гибель нескольких подводных лодок в течение последних месяцев имело большое значение для общей обстановки на Черном море: она помешала претворению в жизнь идеи нахождения подводной лодки у неприятельского побережья и совершенно устранила возможность отправки лодок для противодействия длительным операциям русских подводных лодок и эскадренных миноносцев у северного Анатолийского побережья".¹
      Сразу после окончания постановок основного минного заграждения у Босфора в первый месяц пребывания А.В.Колчака в должности командующего флотом был организован блокадный дозор из эскадренных миноносцев и подводных лодок. Обычно сюда выходили 3-4 пары эскадренных миноносцев. Миноносцы были стихией адмирала. Об этом позднее вспоминал его товарищ по службе контр-адмирал Сергей Николаевич Тимирев: "Он был создан для службы на миноносцах… Его оперативные замыслы, связанные с миноносцами, всегда были неожиданны, смелы и рискованны, но в то же время ему сопутствовало счастье, однако это не было слепое счастье, а своего рода предвидение, основанное на охотничьей верности глаза и привычке к успеху".² (Это строки из воспоминаний, которые Сергей Николаевич закончил писать еще в 1922 г., а впервые познакомил с ними русских морских офицеров, проживавших в Шанхае и составивших местную кают-компанию, летом 1929 г.).
      К середине сентября был разработан и испытан с миноносцев черноморского флота упрощенный образец малой мины - цилиндрической (так называемый черноморский образец), пригодный для установки на углублении до 78 метров. В ноябре в Севастополе испытывались новые образцы противолодочных буксируемых мин (Угрюмова) и тралов. В 1964 г. военное издательство министерства обороны СССР выпустило первый том фундаментального исторического исследования по I мировой войне. В нем советские военные историки констатировали: "Опыт активных минных постановок у Босфора во 2-й половине 1916 г. обогатил русское военно-морское искусство рядом важнейших положений. В действиях русского флота следует отметить: хорошую подготовку личного состава кораблей, участвовавших в минных постановках, умелое планирование минных постановок и в основном правильное решение проблемы дальнейшего их усиления… Следует отметить также хорошее штурманское и гидрографическое обеспечение минных постановок…"³
      Октябрь 1916 г. на Черноморском флоте ознаменовался трагическим событием - гибелью линкор "Императрица Мария". Корабль был введен в строй летом 1915 г., его строительство осуществлялось в Николаеве в соответствии с принятой советом министров в декабре 1910 г. программой обновления ЧФ. Это был самый мощный корабль на флоте, водоизмещением 22600 т, скорость его - 21 узел, экипаж 1220 чел. Корабль был вооружен многочисленными артиллерийскими орудиями, минами, торпедами.
      Линкор погиб 7 октября 1916 г. в 7 часов 17 минут на севастопольском рейде, о чем Колчак доложил Николаю II в тот же день в 8 ч 45 мин. В ответ император прислал телеграмму следующего содержания: "Скорблю тяжелой потере, но уверен, что Вы и доблестный ЧФ мужественно перенесете это испытание".⁴
      В тот же день Колчак отправил телеграмму начальнику морского генерального штаба адмиралу А.И. Русину, где более полно излагал происшедшее. В конце телеграммы говорилось: "Присутствуя лично на корабле свидетельствую, что его личным составом было сделано все возможное для спасения корабля. Расследование производится комиссией". Об отношении к Колчаку в стране в тот период красноречиво говорят документы и свидетельства современников.
      Вот некоторые из них.
      Вечером 7 октября пришла телеграмма со словами поддержки от командующего Балтийским флотом А.И. Непенина, на следующий день - от морского министра И.К. Григоровича. Но, может быть, Колчака так ценили только министр и близкое ему военное окружение? А.В. Тимирева, близкий друг адмирала, узнав о гибели "Императрицы Марии" и переживаниях Александра Васильевича, пишет ему из Петрограда: "На Вас надежда многих. Вы не забывайте этого…".⁵ А первым эту же мысль высказал архиепископ Таврический и Симферопольский Димитрий в своем письме Колчаку от 7 октября 1916 г.: "…В беде познаются люди. Вы наш мужественный вождь, Вас полюбила вся Россия; Отечество стало верить в Ваши силы, в Ваше знание и возлагает на Вас все свои надежды на Черном море. Проявите же и ныне присущее Вам славное мужество и непоколебимую твердость. Помните, вождей избирает помазанник Божий по особому внушению Божественного Духа. Вожди нужны для Отечества и они должны хранить свое сердце, свою жизнь для благоденствия народа. Выраженное в письме вполне разделяет и Преосвященный Сильвестр" (имеется в виду епископ Севастопольский). Таким образом, можно с уверенностью сказать, что Колчак пользовался огромным уважением в стране. Однако, недоброжелатели и завистники у него были. По воспоминаниям А.В. Тимиревой контр-адмирал Василий Михайлович Альтфатер после происшедшего рассчитывал на отставку Колчака и на назначение свое на место командующего Черноморским флотом.
      Колчак прибыл на "Императрицу Марию" сразу же, как стало известно о взрыве носовых погребов. На корабле загорелась нефть. Рискуя жизнью, он руководил тушением пожара и затоплением остальных погребов. Корабль затонул, но не пострадали ни рейд, ни город.⁶ Этот эпизод описал в своем романе "Октябрь шестнадцатого" А.И. Солженицын. В письме к А.В. Тимиревой Александр Васильевич горестно напишет: "…и только вернувшись, в своей каюте, понял, что такое отчаяние и горе, и пожалел, что своими распоряжениями предотвратил взрыв порохового погреба, когда все было бы кончено… Я любил этот корабль, как живое существо".⁷ Колчак тяжело переживал случившееся, и это заботило его сослуживцев.
      Поэтому через месяц после трагедии морской министр И.К.Григорович вынужден был написать ему еще одно письмо, в котором объяснял, что "никогда и ни у кого не было и мысли" считать Колчака ответственным за эту катастрофу. Судебное разбирательство, по решению императора, было отложено до окончания войны. Служба на флоте командующего продолжалась. Со своими задачами в 1916 г. флот справлялся, несмотря на серьезные сложности. Корабли требовали ремонта, но возможности его провести не было. Шла война…
      Осенью 1916 г. в Севастополь приехала семья адмирала (жена Софья Федоровна, урожденная Омирова, и шестилетний сын Ростислав). Софья Федоровна Колчак развернула активную деятельность по организации помощи больным и раненным, она участвовала в организации "санатория для нижних чинов", председательствовала в дамском кружке помощи больным и раненным. Этот кружок был назван именем наследника цесаревича. Из чего складывалась жизнь Александра Васильевича в недолгие часы отдыха? Об этом можно узнать из писем адмирала. Так, 31 января он был на симфоническом концерте, стоимость билета была один рубль и собранные средства пошли на устройство вновь открываемой "санатории для нижних чинов". Вечер, проводимый по инициативе дамского кружка, проходил в Севастопольском Морском собрании и затянулся до 2Х часов ночи. Играл оркестр хора Севастопольского порта. Исполнялись симфонии Бетховена. Однако Колчак не был удовлетворен уровнем исполнения. Он с иронией замечал, "что одного приказания играть симфонии Бетховена иногда бывает недостаточно, чтобы их играли хорошо, но, к сожалению, у меня слишком мало других средств".⁸ Музыка играла важную роль в жизни флота. Для организации хора к морякам в феврале 1917 г. приезжал сам Ф.И. Шаляпин. В музее ЧФ хранятся фотографии и документы, связанные с этим интересным событием. В области живописи Колчак не чувствует себя таким же сведущим, как в музыке: ""Я совершенно чужд этой области и вся моя деятельность по художественной части в Черном море ограничилась указаниями моими художнику, писавшему батальную картину на тему боя ""Гебена"" со 2-й бригадой минных кораблей, о виде всплесков и разрывов о воду наших снарядов". На флоте офицерами собирались средства для оплаты этой работы художника.
      В одной из своих работ, известный исследователь жизни и деятельности адмирала Колчака Сергей Владимирович Дроков отмечал, что документы относящиеся ко времени службы Колчака на Черном море, говорят о том, что он был верующий человек с довольно строгими аскетическими взглядами.⁹ Нет сомнений, что Колчак был глубоко верующим человеком. В ноябре 1916 г. он получил от родственников образок с изображением Св. Великого Александра Невского и в дальнейшем не расставался с ним. В одном из писем того времени он сообщает: "На первой неделе Великого поста я предался благочестию… говел и исповедовал свои грехи, избегая по возможности совершать новые, читая Тертуллиана и Фому Кемпийского". При этом аскетом Колчака вряд ли можно считать. В том же письме он сообщает, что "двукратное гадание несколько нарушило эту гармонию". И еще один необычный факт мы узнаем из писем адмирала: "Теперь я занялся новым делом: принимаю участие в бракосочетании дочери адмирала Фабрицкого вопреки церковным правилам, запрещавшим это таинство в Великий пост". В результате двух часовой дискуссии со священнослужителями, Колчак получил разрешение на это. Причина такой поспешности со свадьбой осталась тайной. Однако известно, что адмирал взял на себя обязанности посаженного отца. В конце письма Колчак замечает, что "командующему флотом приходится заниматься иногда удивительными вещами". Это письмо написано незадолго до событий февральской революции 1917 г. Скоро адмиралу придется заняться еще более "удивительным" и непривычным ему делом - политикой. В те дни он напишет: "Десять дней я занимался политикой и чувствую глубокое к ней отвращение".¹⁰ Успех ему в этом явно не сопутствовал, хотя следует признать, что благодаря авторитету адмирала, события на ЧФ развивались не так трагично, как на Балтике. Революционные события поставили Колчака перед необходимостью политического выбора. После февральской революции он, как и большинство российского генералитета, присягнул Временному правительству (тем более, что основа для такого решения, по его мнению, была безупречной - отречение Николая II и Великого князя Михаила). Этому предшествовал ряд событий на флоте. 26 февраля Колчак направляется с отрядом кораблей к Кавказскому побережью по вызову Главнокомандующего Кавказским фронтом Великого князя Николая Николаевича. 28 февраля в Батуми адмирал встречается с Великим князем, прибывшим для свидания с командующим ЧФ и для "обсуждения тысячи и одного вопроса". В тот же день Колчак получил телеграмму от начальника Морского Генерального Штаба графа Капниста с сообщением о том, что в Петрограде произошли крупные беспорядки. После ее получения адмирал телеграфом передал приказ командующему севастопольской крепости прервать почтовое и телеграфное сообщение Крыма с остальной Россией и передавать только телеграммы командующему флотом и в его штаб. Вечером Александр Васильевич показалтелеграмму великому князю, который еще не получал никаких известий из Петрограда. В ночь на 29 февраля Колчак вышел в Севастополь и вечером 1 марта прибыл в город. В письме от 11 марта он подводил итоги предыдущих тяжелых дней: "За эти 10 дней я много передумал и перестрадал… я поставил первой задачей сохранить в целостности вооруженную силу, крепость и порт.. Для этого надо было прежде всего удержать командование, возможность управлять людьми и дисциплину… до сего дня ЧФ был управляем мною решительно, как всегда: занятия, подготовки и оперативные работы… обычный режим не прерывался ни на один час". Доверие моряков и населения определило полное сохранение власти командующего флотом. Прибыв в Севастополь, Колчак собрал совещание начальников флота и информировал их о происходивших событиях. Теперь все сведения к командам должны были поступать только от непосредственных начальников. После этого связь со страной была восстановлена.
       Особый интерес для исследователя представляют приказы командующего ЧФ в те дни. Они позволяют воссоздать картину происходящего на флоте и в стране. Так в приказе №771 от 2 марта 1917 г. говорилось о вооруженных столкновениях в Петрограде и образовании Временного комитета Государственной думы во главе с Родзянко. А 4 марта Колчак написал несколько важных приказов. В них сообщалось об отречении Николая II (приказ №801), об отречении Великого князя Михаила (приказ №802), о назначении Верховным главнокомандующим Великого князя Николая Николаевича (приказ №799), о создании нового правительства (приказ №803). Приказ №804 в тот же день объявлял телеграмму, полученную от морского министра А.И. Гучкова. Она заканчивалась так: "Да положат эти великие дни начало счастливой жизни новой свободной России". Как видно из приказов, каждый день приносил новые известия о происходящем в стране. В одном из приказов от 7 марта было обнародовано воззвание к армии и флоту Временного правительства, где были такие слова: "Спасение Родины в ваших руках". Идеи этого воззвания были близки и понятны Колчаку. Он твердо был убежден, что, несмотря на изменение правящего строя, необходимо продолжать войну с противником до победы. 8 марта был обнародован приказ об амнистии на флоте.
      В начале марта в Севастополе был создан Центральный Военный Исполнительный Комитет. Приказом командующего флотом в его состав входят представители офицеров и кондукторов. Этот орган занимался преимущественно делами флота. Кроме того, в городе действовали Советы рабочих и солдатских депутатов. В марте произошло объединение существующих выборных органов, былобразован Центральный Исполнительный Комитет. Необходимо отметить, что отношения командующего с первым составом выборных советов складывались благоприятно. Матросские организации не противопоставляли себя Колчаку и доверяли ему. Позднее на флоте даже была сформирована черноморская делегация (300 чел.), которая выехала на фронт и на Балтийский флот для агитации за продолжение войны. Один из современников так описал события в Севастополе в те дни: "Я помню один из колоссальных митингов в цирке, где собралось несколько тысяч матросов. Здесь, в месте, где играл оркестр, собрался весь президиум Совета рабочих и солдатских депутатов. Цирк жужжал, как улей, когда раздался звук колокольчика и председатель, Конторович, отчетливо произнес:
      - Слово принадлежит командующему флотом товарищу адмиралу Колчаку…
      Настала мертвая тишина, и когда во весь свой рост поднялся, опираясь на барьер ложи, адмирал Колчак, то цирк разразился неистовыми аплодисментами, и не скоро адмирал мог начать свою речь.
      В своей красиво построенной речи, понятным, простым языком адмирал нарисовал картину развала армии, нарисовал то печальное и позорное будущее, что ожидает страну при поражении. Он сказал, что благодаря своей сознательности во всей России только Черноморский флот сохранил свою мощь, свой дух, веру в революцию и преданность родине, и теперь - долг флота из своей среды выделить тех, кто сумеет увлечь за собой армию на подвиги… Бесконечные аплодисменты раздались в ответна слова адмирала. Был такой подъем. Такой взрыв искреннего патриотизма, что снова поверилось в русский народ, снова казалось, что не все потеряно…
      Тогда родилась "Черноморская делегация", которая увлекла за собой полки на галицийском фронте, в большинстве - погибла во главе этих полков".
      19 марта Колчак привел к присяге вверенные ему части и граждан Севастополя. В приказе, изданном по поводу этого события, говорилось: "Желая в этот торжественный день слить воедино флот, армию и граждан Севастополя, я приглашаю господина Правительственного комиссара с городским самоуправлением и желающих граждан принять участие в общей присяге".¹¹ Происходило это событие на Куликовом поле. В 10 ч утра начался молебен, после этого - приведение к присяге, а по окончании войска прошли церемониальным маршем.
      В середине апреля адмирал был вызван в Петроград для доклада правительству о положении дел. В это время разразился правительственный кризис.
      Позднее Колчак вспоминал, что побывал в Петрограде "в те памятные дни когда первое Временное российское правительство фактически потеряло свою власть".¹² И все-таки адмирал пытается найти авторитетных людей в Петрограде, которые могли бы оказать содействие ему в вопросе сохранения дисциплины на флоте и поддержании боеспособности флота.

(Окончание в следующем номере)

¹ Г. Лорей "Операции германско-турецких сил в 1914 - 1918 гг." М. Воениздат 1937 г. стр. 367 - 368.
² Тимирев С.Н. "Воспоминания морского офицера" М. 1993 г. стр. 36-37
³ "Флот в I мировой войне" т.1 М. Воениздат 1964 г. стр. 475
⁴ РГАВМФ ф 716 оп. 1 д 198 л. 146.
⁵ Сб. "Милая обожаемая моя Анна Васильевна…" М. 1996 г. стр. 72.
⁶ Солженицын А.Н."Октябрь шестнадцатого" жур. "Наш современник" №2 1990 г. с. 25
⁷ Книппер А.В. "Фрагменты воспоминаний" М. 1990 г. т.1 стр. 130.
⁸ Сб. "Милая, обожаемая моя Анна Васильевна" М.1996 стр.145.
⁹ ст. Дроков С.В. "Александр Васильевич Колчак" жур. "Вопросы истории" 1991 г. №1 стр.56.
¹⁰ Сб. "Милая обожаемая моя Анна Васильевна…" М. 1996 г. стр. 157.
¹¹ Фонды музея ЧФ РФ, научная библиотека "Приказы командующего флотом" инв. номер1397.
¹² ГА РФ Р-341, оп.1 д.52 Личная папка Верховного правителя адмирала Колчака л.5 об.